По роману Ицхокаса Мераса
Ничья длится мгновение
РАМТ (Москва)

Номинации на премию «Золотая Маска» 2011 г. - драматический театр, лучший спектакль малой формы; лучшая работа режиссера - Миндаугас Карбаускис; лучшая мужская роль - Илья Исаев.

Режиссер: Миндаугас Карбаускис
Художник: Анна Федорова
Художник по костюмам: Наталья Войнова

Артисты: Александр Гришин, Илья Исаев, Дарья Семенова, Нелли Уварова, Рамиля Искандер, Александр Доронин, Дмитрий Кривощапов, Владислав Погиба, Тарас Епифанцев

Продолжительность 1 час 50 минут (без антракта)

Спектакль «Ничья длится мгновение» - постановка почти неизвестного в России романа литовского писателя Ицхокаса Мераса. Режиссер Миндаугас КАРБАУСКИС продолжает собственный творческий сюжет и показывает человека в ситуации, которая меняет привычное течение жизни, заставляют сделать поступок, выбрать, восстать или смириться.

Еврейское гетто в Литве. 17-летний Исаак Липман играет шахматную партию с немецким офицером, комендантом гетто Адольфом Шогером. Ставка в игре - жизнь. Исаака и всего гетто.
У мальчика есть пять братьев и сестер. Есть отец Авраам Липман.
Семья Липманов, кто постарше, кто моложе - это разные характеры, разные взгляды на мир, на свое место в нем, на гетто, на способы выживания в несвободе и в предчувствии конца.

Гетто - универсальный образ ограничения, насилия, жертвы. Но гетто - это еще дни, месяцы, годы жизни. Чувства, мысли, поступки проявляются здесь с исключительной силой. Любовь и дружба, рождение детей и их смерть, гордыня и милосердие, преданность и предательство, горе и бесконечное счастье каждого солнечного дня - таким полным может быть только пик бытия.
Немцы играли верой в то, что все будет хорошо. Знакомая игра. Готовность обманываться - одна из тем и моего спектакля. Но главное, конечно, выбор между самообманом и сопротивлением.
Миндаугас Карбаускис, интервью журналу «TimeOut»

Спокойная, раздражающе вязкая фактура спектакля погружает публику в монотонный, не отмеченный эмоциональными всплесками ритуал нескончаемого, ежесекундного обмена. Вот дочь Исаака Инна обменивает партитуру «Жидовки» на собственную жизнь, давая своим друзьям право свободно спеть запретную оперу. Это одна из первых историй спектакля, и в ней больше всего поражает ощущение мгновения, растянутого в бесконечность. Инна, сняв полушубок со звездой Давида, тайно идет из гетто в город к своей подруге и певице Марии Блажевской, хранящей драгоценную партитуру. Та где-то мешкает, в то время как неотвратимо приближается комендантский час. Дружеская беседа, обмен рукопожатиями, опоздание в гетто, смерть. Простые и негероические мгновения выбора, цена которых оплачена жизнью. Вокруг них и движется спектакль Карбаускиса, элегантно игнорирующий скорбь и слезы. Не то чтобы им нет места в гетто, им нет места в жизни, которая и есть, по Карбаускису, гетто - неизбежная оставленность, заброшенность человека в мир, из которого ему вскоре предстоит убраться. Карбаускис доводит бесслезность своего спектакля до предела, не требуя сострадания. Авраам Липман не шевельнется в финале, когда Шогер предложит ему страшный обмен. Чтобы спасти детей гетто, его сын Исаак должен выиграть партию в шахматы, но умереть сам. Если же он проиграет, то погибнут и он, и дети. Впрочем, всегда остается спасительная ничья - не умрет никто. Для Исаака этот обмен невозможен. Он доводит партию до ситуации вечного шаха или победы. И выбирает победу. Этот чудовищный, совершенно шекспировский выбор Исаак совершает бестрепетно и спокойно. И так же принимает его Авраам. Ведь в обмен на собственную жизнь он получает свободу.
«Российская газета»