Театр «Балет Москва», Москва

Кафе Идиот
одноактный спектакль

 

Музыка: Ник Берч и шлягеры прошлого века
Постановка: Александр Пепеляев
Художник по костюмам: Сергей Илларионов
Художник по свету: Андрей Ребров

Артисты: Роман Андрейкин, Камила Абузова, Игорь Бекагаев, Галина Грачева, Арсен Именов, Анн-Шарлотт Куйо, Ирина Лобкова, Алексей Нарутто, Илья Романов, Ольга Тимошенко, Константин Челкаев, Александр Шуйский

Текст читает Магога Мачульская

 

Продолжительность 1 час 20 минут
16+

Мы не хотим и не можем рассказать в спектакле роман Достоевского «Идиот», это бессмысленное занятие. В театре мы все равно ничего не можем объяснить. Мы можем сыграть сюжет, и будет понятно, что такие-то герои сделали то-то. Но самое важное происходит не в тексте.
Поэтому «Кафе Идиот» – это не пересказ и не трактовка Достоевского. Это некие мысли о мыслях. Попытка рефлексировать по поводу атмосферы романа и тех чувств, которые завладевают героями. Но содержание романа из нашего спектакля вы не узнаете.
О чем же спектакль? Я могу сказать, что он о том, как человек сам себя мучает, сам отрезает свое счастье. Но это все пустые фразы. Я хочу, чтобы эти ощущения возникали у зрителя самостоятельно. Чтобы зрители уходили с клубком неразрешенных мыслей, эмоций. С эдаким афтерэффектом, как если бы вы долго смотрели на яркий экран, закрыли глаза, а в глазницах продолжали бы маячить белые пятна.

Александр Пепеляев, разумеется, не пересказывает роман: череда ритмически и эмоционально контрастных сцен позволяет лишь угадывать знакомые эпизоды. Цитаты из Достоевского режиссер включает в спектакль трижды: прочитанные наивным детским голоском без тени пафоса и надрыва, они придают танцевальным эпизодам жутковато-беспощадную прозрачность. Как и роман, спектакль балансирует на грани жестокой мелодрамы, психологического триллера, криминальной хроники, карнавального безумия и ярмарочного балагана. Тут и окутанный зеленоватым сиянием нож, медленно проползающий по воздуху, чтобы воткнуться в грудь жертвы; тут и бегающие по стенам – в буквальном смысле – Рогожины; и Мышкины, являющиеся, как привидения, прямо из зеленых обоев; и расслабленно-вымороченный кайф инфернальной дискотеки; и атмосфера недорогого борделя с сатирически заостренным эротизмом дамского дефиле на высоких шпильках.
Но самое сильное в этом гиньоле, конечно, сам танец – эмоционально щедрый, технически довольно сложный, лексически разработанный, благо микс из жесткой музыки Ника Берча и ностальгических западных шлягеров прошлого века позволяет экспериментировать в разных стилях и жанрах. Хореограф находит необходимые слова-движения для каждого персонажа в каждом конкретном случае.